Мы вчера убили послезавтра - Страница 58

Когда он подносил руку к звонку, в его голове проносились мысли о том, что на этот раз он сможет убедить Олесю. Если прошлый раз, он все рассказывал ей со слов Михалыча, Серого и Глеба, то теперь он сам побывал в Белоруссии, он сам все видел. Теперь у него найдутся слова и доводы, чтобы ее убедить. Он заставит Олесю ему поверить. Звонок. Клацанье замка. Отворяемая дверь.

От неожиданности Дима чуть не завыл волком — на пороге стояла не Олеся. Какая-то молодящаяся тетка, лет шестидесяти. Выбеленные и уложенные маленькими кудряшками волосы, залакированные до состояния стальных пружин. Игривый сиреневый топик. Выше пупка. А в самом пупке яркой звездой горела сережка для пирсинга. Как раз между четвертой и пятой складкой на животе. Дама томно облокотилась на дверной косяк и также томно произнесла:

— Дааа?

Дима понял, что он не может сказать и слова. Горло моментально пересохло, и язык отказывался слушаться. Кое-как он прохрипел:

— Здравствуйте! Олесю Лучикову можно?

Дама была явно разочарована, такой очаровательный и прекрасно сложенный молодой человек пришел не по ее душу.

— Нет ее. Переехала она.

— Как? Куда? Давно? — Мысли у Димы наскакивали одна на другую, и ему было сложно правильно сформулировать вопрос.

— Секунду подождите. Она свой новый адрес оставила. Сейчас напишу.

Разочарованная дама закрыла дверь. Дима стоял и думал, что как бы это не было ловушкой тысячников. С какой стати Олесе надо было переезжать? А вот по новому адресу он сейчас нарвется на засаду, и весь замечательный план белорусов рухнет только из-за одного придурка. Но все опасения отступили на задний план, как только снова открылась дверь и рука с многочисленными браслетами протянула ему клочок бумажки с адресом.

— Спасибо, большое спасибо!

Дима это сказал, уже сломя голову несясь по лестнице вниз. Он даже не запомнил, что ему ответили. Опять такси. Ехать на другой конец города. Диму там могли запросто убить, но он все равно туда рвался всем сердцем. А в голове роились факты и доводы, которые он будет приводить Олесе. Лучше начать с этого, потом продолжить вот этим, а дальше рассказать про вот то.

Такси остановилось в новом фешенебельном районе. Уже особо не скрываясь, Дима вошел в подъезд и на лифте поднялся на нужный этаж. Удивительное дело, но от его волнения не осталось и следа, видимо он отстрадался в первый раз.

Опять звонок. Но теперь он чувствовал только безумную радость от того, что через несколько секунд он увидит Олесю. Дверь открылась. От Диминой радости не осталось и следа. На пороге не стояла очередная тетка непонятного возраста. Не было там и тысячника в белом балахоне и пистолетом в руке. То, что увидел Дима, было гораздо хуже. В двери стоял Эдик.

— Чего хотел?

Дима ответил не думая:

— Олесю.

— Олесю? А на хрена она тебе? Ты вообще кто?

А вот над этим вопросом Диме пришлось подумать. Только вякни, что он де бывший Олесин парень, глазом моргнуть не успеешь, как Эдик включит свою голосовую сирену на весь подъезд.

— Я? Я ее друг.

— Хаха, друг! Откуда у нее друзья? Эта сучка целыми днями под кайфом валяется, из дома не выходит. Но ты не дрефь, мне на нее плевать. Надо — забирай ее к чертям, все равно ни на что уже негодная. Хотя тебе она тоже думаю ни к чему. Друг, ха, придумал тоже.

Взять в руку одно ухо, в другую руку другое ухо. И резко дернуть, чтобы эта мерзкая харя посередине треснула. Или намотать на кулак длинные выжженные краской патлы этого недомужика и мордой возить его по полу. Пока в руках один скальп не останется. Вместо этого Дима через силу выдавил:

— Ее увидеть можно?

У Димы так желваки заиграли, что Эдик почувствовал, что лучше в этой небольшой просьбе не отказывать.

— Да проходи уж, друг.

Они зашли в прихожую. Эдик запер дверь.

— Давай за мной, дружок.

В квартире царил полный бардак, но с претензией на креативность. Аляповатость интерьера еще можно было принять, но Диму чуть не вывернуло от фотографий голых мужиков в недвусмысленных позах на стенах. Терпеть, надо терпеть. Наконец они зашли в небольшую спальню. Шкаф с открытыми дверцами, из которого торчал беспорядочно сложенный ворох одежды. Скомканное грязное белье, на котором в мятом халатике лежала Олеся. Спутанные волосы, провалы глаз с черными мешками. У Димы в голове взорвалась шаровая молния. Какая тут к черту конспирация, он грохнулся на колени перед кроватью и аккуратно взял ладошку Олеси в свою руку. На лице Олеси отразилась жуткая гримаса.

— Нет, нет, не надо. Не хочу!

Дима начал успокаивающе гладить ее по голове и шептать:

— Маленькая, все хорошо. Я тут. Я рядом, теперь все хорошо будет.

Олеся не открывая глаз начала успокаиваться и прижиматься к его руке щекой.

— Дима, Димочка. Хороший мой.

— Да, маленькая это я. Я за тобой пришел. И больше я тебя никогда не оставлю.

Дима краем глаза уловил какое-то движение, обернулся и увидел, как Эдик пятится к выходу из комнаты. Глаза у Эдика светились нездоровым огнем. Дима догадался, что Эдик был под кайфом. Но, несмотря на это, речь у Эдика была связной и осмысленной.

— Друг говоришь? Ага. Скот-дружок Дима из прошлой жизни. Ты сильно изменился, но она тебя ведь узнала. Мистическая сила эта любовь, правда? Пришел за своей малышкой? А малышка очень изменилась, как ты успел заметить. Теперь это уже не примерная девочка, а вечно обдолбанная грязная наркоманка. — Издевательски говорил Эдик, продолжая отступать дальше по коридору. — А знаешь, она частенько тебя вспоминала, даже когда мои приятели с ней развлекались, Олеся часто бормотала твое имя.