Мы вчера убили послезавтра - Страница 77

Вертушинский очень плохо играл. В те редкие моменты, когда его "обгонял" Шурупаев, он изображал разочарование так, что его не взяли бы даже в захолустный сельский клуб самодеятельности. А с другой стороны — ну какой смысл прикидываться, ведь практически все находящиеся в зале были уверены в результатах выборов. Все знали, что победит Вертушинский. Но на самом деле всего один человек в зале точно знал, чем закончится эта гонка чисел. Дима находился в одном из дальних углов, предназначенных для мелких сошек его уровня. Он был включен в состав окраинской делегации, потому что проделал львиную долю работы по организации встречи премьера с окраинским гетманом. На этом благосклонность его патронов заканчивалась, и он стоял с такими же статистами, беседуя ни о чем. Его постоянно пыталась ухватить за локоть младший секретарь посольства Польши. Этой высокой стройной блондинке очень импонировал статный накачанный парень с диким взглядом. Полька немного потеряла голову из-за выпитого шампанского и из-за того, что редко можно встретить мужчину с настолько спортивной фигурой, в обществе, предпочитающем виртуальные спортивные состязания реальным.

Эх, знала бы польская красотка, почему именно сегодня он такой красиво-спортивный, то бежала бы от него с дикими воплями. Ее изящная ручка, потихоньку ощупывая бицепс Димы, не подозревала, что это не мышцы. Вернее не только мышцы. Над его телом 24 часа колдовали лучшие специалисты из Германии. Поверх его кожи, почти по всему телу было установлено хитроумное устройство, поверх которого наложена силиконовая плоть, на ощупь практически не отличимая от настоящей. Технология была выдающегося уровня, искусственная кожа была способна скрыть от сканирующих устройств все что угодно и, в то же время, не мешала естественной физиологии организма. Дима потяжелел почти на 15 килограмм, но так как этот вес был распределен по телу, слишком уж сильно его переход в следующую весовую категорию в глаза не бросался.

Раут проходил своим чередом и уже была запущена следующая стадия отображения информации на главном мониторе. Вертушинский по чуть-чуть, буквально мелкими перебежками начал обгонять своего конкурента. Вот он достиг перевеса в 5 %. А вот уже и в 10. Вся сеть голосования, была завязана на американских серверах, которые должны были обеспечивать "соблюдение демократических принципов". Ведь кто может быть авторитетнее и непогрешимее американцев в вопросах демократии? Данные по голосовавшим гражданам ЛЕР действительно стекались на серверы. А потом… просто выкидывались на помойку. Их даже и не думали учитывать. Вот благодаря стараниям заокенских друзей Вертушинский достиг разрыва в 17 %. В зале уже открыто хлопали и выкрикивали поздравления. Сам Николай Арсеньевич, приветственно размахивая руками, двинулся к специально установленной сцене, с которой он должен будет сказать, как он удивлен таким неожиданным поворотом событий и как сильно он благодарен электорату за оказанную честь. Ведь до окончания голосования осталось всего две минуты.

Две минуты реального времени это очень и очень мало. Всего-то 120 секунд. Но это для человека. А вот для компьютеров, чье сердце бьется с пульсом нескольких миллионов ударов в секунду, две минуты это куча времени. Человек мало что успеет за это время, но если он заранее напишет программу, пошаговую инструкцию что и как надо делать, компьютер может с умопомрачительной скоростью это выполнить. Это похоже на пружину, которую человек долго и упорно сжимает, чтобы потом она вмиг распрямилась. А если этих человек будет около сотни? И пружинку они эту сжимали в течение года? Такая пружина-программа ой как много всего может натворить. Целый год 107 программистов из Белоруссии составляли программу, которая за две минуты до окончания голосования в ЛЕР "распрямилась". Она взломала и перехватила каналы связи, по которым в ЛЕР передавались данные о результатах выборов. Под управлением этой программы, процент проголосовавших за Шурупаева начал неуклонно расти.

Вертушинский стоял на сцене, улыбался и радостно размахивал рукой. Рядом с ним стоял бледный и трясущийся Шурупаев. По сценарию, он, проиграв, должен был сердечно поздравить победителя, пожать ему руку и удалиться в тень. Толпа ликует, все счастливы. Но ликование собравшихся в зале внезапно начало сходить на нет. Вертушинский по инерции продолжал искренне радоваться своей надвигающейся победе, пока не почувствовал изменение настроения своих подданных. В зале тем временем воцарилась полная тишина. Премьер перехватил сотни взглядов и, обернувшись, посмотрел на монитор, висящий за сценой. "Шурупаев — 53, 41 %, Вертушинский — 46, 59 %". Следующая надпись его окончательно добила: "До окончания голосования осталось 00:00:05". За пять секунд Николай Арсеньевич только успел выдавить из себя какое-то глупое "а как же так?".

Звук фанфар! Беспристрастный механический голос объявил:

— С перевесом 6,82 процента, на голосовании победил господин Шурупаев!

Небольшая кучка людей нестройно прокричала "ура". Вертушинский чувствовал себя малышом, который просил на Новый Год новую игровую приставку, а ему Дед Мороз принес валенок 47-го размера. Один. Левый. Он пытался понять, что же происходит? "Шефы" его решили сдать в последний момент? Или американский программист перепутал малопонятные русские фамилии? Да нет же, не может быть! Ни того не другого! Но сейчас-то что делать!?

Шурупаев тоже не излучал уверенности. Кошмары из его детских снов внезапно стали реальностью. Только заплакать и маму позвать не получится. Все присутствующие глаза и объективы впились в него мертвой хваткой. Цифры по голосованию на табло делали невозможным промямлить что-нибудь типа "ой, шутка не удалась". Он до последнего не верил, что затея белорусов удастся, поэтому не был морально подготовлен к такому "подарку судьбы" как кресло премьера.